Миф тысячеликого мира, комментария — часть 3

Текст Мифа. Комментарии к Мифу: часть 1, часть 2,  часть 4.

И в третий раз на пути своем слышал он шаги Зверя, что скрывается в тени его, но не осмелился взглянуть на него. И увидел он деву, оседлавшую ужасного зверя,  и поцеловал ее, и испил из чаши ее. И взглянул он  на Зверя, что скрывался в тени, но не убоялся, а оседлал и  познал  силу его.  И тогда познал свое имя и знал отныне, кто он и знал, куда хочет прийти. И услышал он голос, говорящий ему: «Отныне лишь сам ты знаешь свой путь, прозревший Герой».

Тот Зверь, который все это время скрывался в тени – внутренний зверь, те стороны личности, который адепт не отваживался принять в себе, дикие и природные, отрицаемые. Достижение целостности личности означает не только утрату всех иллюзий о самом себе, принесение в жертву ложных представлений, но и принятие всего, что адепт не хотел видеть в себе, принятие всех своих отрицаемых качеств, даже если они казались отвратительными. Вытесняемые и отрицаемые, они становятся мощным источником автоматизма, контролируют его, но осознанные, признанные и принятые, превращаются в мощный источник силы.

Лев – исключительно многозначный символ, но в одной из своих ипостасей он предстает как символ врага, злобной, агрессивной силы, опасности, а укрощение льва – это победа разума над дикими страстями.  Дева, покоряющая льва, слабее его физически, но сильна духом, она оседлала его и одержала верх. Но этот внутренний зверь – не ваш враг, он часть того, кто вы есть, часть того, что делает вас собой! Нельзя сражаться с самим собой.

Поэтому дева, оседлавшая льва – воплощение целостности личности, достигнутого познания и принятия всего в себе.  Это объединение дикой природной силы, служащей именно источником силы, и разума, ее направляющего – только в таком порядке, а не наоборот. Образ достигнутой осознанности и целостности, к которой стремилась птица с камнем – внутренний зверь, все скрытое, подавленное, автоматическое, осознано, понято, поставлено на службу осознанному разуму.

Его новая ступень – Герой, уровень того, кто достиг целостности и полностью познал себя, во всей полноте. Он вышел на битву с внутренним зверем, но вместо драки усмирил его и приручил. Он знает свое имя – отныне он постиг свою истинную суть, открыл личную Волю и знает, зачем он живет, как ему надо жить.

 

И кричали ему поводыри: «Вот путь твой!»  но не слышал он их. Указывали они в разные стороны, но не  видел он их. И прогнал Герой поводырей своих и зажег свой фонарь, что бы освящать путь, и сгорели в пламене его фонаря все книги, где писали ложь о нем, и не было в них правды в словах. И кричали ему: «Глупец, книги, что горят – святые!», и смотрел на них Герой, но не видел святости, лишь обман. И сгорели книги.  И кричали ему: «Глупец, книги, что горят – истинные!», и смотрел на них Герой, но не видел истины, лишь обман. И сгорели книги.

Тому,  кто познал Волю, не нужны никакие внешние указатели, догмы, учения  (поводыри), он следует своему гнозису. Фонарь Героя – фонарь Отшельника, внутренний опыт, позволяющий найти путь изнутри, понять непостижимое.

Сожжение книг – отказ от догм, к которым он успел привыкнуть. Путь Героя уже не описан ни в одной книге, чужие истины больше не принесут ему пользы.

И услышал он голос, говорящий: «Выбирай свой путь, Божественный – путь света или путь тени?» и не смог выбрать, потому что не знал больше, что такое свет и что такое тень,  но знал, что без света нет и теней, а везде, где свет, есть и тени.

Его мир больше не разделен на две надуманные половины, на грех и праведность, добро и зло, свет и тьму.  Он обретает целостность, единство, дуализм Майи отступает.

 

И познал он, что голос, ведущий его на пути, был его голосом, идущим не от губ его, но от сердца, а тому, кто услышал голос от сердца своего, не нужны уши, что бы слушать голоса поводырей своих.  Тогда стал  Божественный един со Зверем своим и вошел в Пустыню, по тропе прямой, идущей меж двух великих скал и ведущей к океану.

И пересек он Пустыню с караваном верблюдов, и нашел великую Пропасть, у которой ни глубины нет, ни ширины, и вихри песчаные метались в ней, и каждая песчинка кричала ему: «Преклонись предо мной, я – Бог твой истинный».  И каждая кричала: «Лишь я  — Бог истинный, но не прочие, кто кричит тебе».  Но не знал  Божественный того, кого называют «Бог».

Он постиг единство своей натуры и двигается по пути Гимел вверх по Древу. Путь Гимел пересекает Бездну на Древе Жизни, приносит самое суровое испытание, открывает  самую строгую из Завес. Любое понятие ниже Бездны – иллюзия, любое представление о мире, о себе самом – иллюзия. Идея бога, как личностного правителя мира, буквального существа – иллюзия, идея, обитающая  ниже Бездны, на уровне Хесед.

Все эти разумные предоставления должен утратить тот, кто пересекает Бездну, поднимается над ограничениями разума и входит в чистое единство. Нельзя войти в него, пытаясь сохранить что-то от привычных понятий и взглядов на мир, в том числе цепляясь за иллюзию Бога или своего собственного Эго.

Название пути — «Гимел» в переводе означает «Верблюд»,  и пересечение Бездны сравнивают с переходом пустыни караваном верблюдов. Тропа ведет между двух скал – путь Гимел проходит по центральной колонне Древа, между колоннами строгости и милосердия. Путь к океану,  поскольку первая их Сефирот выше Бездны – это Бина, которую сравнивают с великим морем.

Голоса, которые кричат ему что-то – это отголоски иллюзий, и  Божественный не должен пытаться удержать их. Его ведет настоящий голос – голос от его сердца. Этот голос – проявление Ангела Порога, силы, противоположной Стражу. Ангел Порога – воплощение духовного пути адепта, его личной Воли и всех сил, которые ведут его вверх по Древу. После установления связи с Ангелом, он становится внутренним наставников, единственным настоящим духовным проводником.

 

И сложились песчинки в демона, что стоит на страже. И был он страшен и нес ужасы, что гнали путников прочь от великой Пропасти. И был он мудр и учил обратному пути, ведущему прочь от великой Пропасти.  И был он добр и сулил любовь и счастье, что ждут всех, кто отступит от края великой Пропасти. И был он щедр и сулил богатство и одежды черные тому, что отступится.

Обращались все его дары в прах, и иные шли к нему, и поглощала их Пропасть, и падали они на дно, а одежды  черные душили их, и жгли тела.  Но не желали они отбросить дары, и держались за них, и каждый нес бремя свое и кричал: «Это мудрость!».  А другой: «Это вера!».  А третий: «Это есть я!». Но каждый держал лишь камень, и  тонул под весом его в песках, наполнявших великую Пропасть.

 

Страж Бездны – Хоронзон, воплощение уже не личных, а всеобщих, коллективных, иллюзий, проблем и помех. Сам Хоронзон – иллюзия, скопление разнородных элементов (песчинки, которые сложились в демона). То, что он сулит – иллюзорные привязанности, ждущие ниже Бездны, к которым хочется вернуться, но тот, кто повернет, откажется от пути или решит сохранить что-то в своем пересечении Бездны, сохранит лишь привязанности к миру внизу – и упадет вниз. Упавший – тот, кто отрекся от духовного восхождения  и попытался повернуть назад, предал себя. Привязанности, с которыми не расстались, представления, которые не отринули, не дадут двигаться дальше. Попытка сохранить эти привязанности (камни) потянет на дно.

 

Видел их Божественный и познал, что лишь тот пройдет по пескам, кто подобен потоку, и кто легче луча света, и ничего не взять ему с собой на ту строну пропасти. И вышел к демону, но нашел лишь  пустоту, что стояла за ним и пустоту, что стоит повсюду. Искал он демона и не находил его. Искал он песок, и не находил его. Искал он себя, но не находил его.

И закричал Сокол в небе: «Приди и покажи себя!», и взмахи крыльев его сметали песок, укрывший Божественного. И зашипел Змей: «Приди и сокрой себя!» и сомкнул пастью свою, но не сумел дотянуться до него. Отринул Божественный все, что имел и остался наг, но и того было мало, и отринул он все, что знал, но и этого было мало. И отринул он плоть свою, излил всю кровь свою, и оставил разум свой, и уши свои, и глаза.

Он  готов отбросить все иллюзорные привязанности и перейти Бездну. Он подобен потоку – а суть потока состоит в постоянных переменах. И так же личность изменчива, она подобна потоку, а не застывшей глыбе. То, кем считает себя человек – просто сиюминутное состояние, которое менялось бесчисленное количество раз, и еще изменится. Мир пребывает в состоянии непрерывных перемен, и личность человека так же бесконечно меняется. Каждый из нас – поток, текущий сквозь поток Вселенной и вместе с ним.

Он бросает вызов Хоронзону, он  готов встретить высшего Стража лицом к лицу, но сам Хоронзон – просто скопление иллюзий.  Он  ищет песок, ищет себя и не находит ничего – выше Бездны восприятие мира, как поделенное на объекты, утрачивает свое значение. Божественный  понимает пустоту всех феноменов: «Пустота есть форма, форма  есть пустота,  нет пустоты помимо формы, нет формы помимо пустоты».

Сокол Амон – воплощение единства мира над Бездной. Змей – разделенный на феномены мир ниже ее, и головы змея не поднимаются выше Бездны.

 

Шагнул  он в Пропасть, но не упал, а увидел сияние, что влекло его и переливалось, и не было его прекраснее. И сияло оно со дна пропасти, но помнил Божественный трон королевский, что окружали призраки, и познал, что видит лишь отблеск глаз тысяч демонов, что ждут его внизу.

Он переходит Бездну. Манящий свет на дне пропасти – это Даат, иллюзорное подобие Кетер, ловушка на пути.

 

Шагнул  Божественный в иное сияние, что влекло его к великому морю, и разорвалась завеса на пути его. Услышал он хор голосов, великих и многих. Как один взывали голоса к нему и говорили: «Добро пожаловать, Единый!».

Он пересек Бездну, и это значит, что он не просто один раз осознал свое единство со Вселенной, но и стал един с ней полностью, постоянно и необратимо. Выше Бездны царит полное единство, но он слышит много голосов, поскольку единство не означает утраты индивидуальности.

 

И встретил он  чудовище, с телом змеи и крыльями птицы, но не убоялся его и пошел на встречу и познал, что  не чудовище это, а Король, и трон его – золотое навершие пирамиды, и глаз в  нем – его глаз. И познал Единый, что Сокол вверху был лишь отблеском крыльев его, а Змей внизу был лишь хвостом его.

И спросил его Единый: «Как имя твое?». И услышал ответ  на трех языках, звучащих как один: «Подобные тебе зовут его  Амфиптерием, но нет у него имени, и нет имени  у тебя, и нет имени у иных – нет имен там, где все едино».

 

Единый познает, что между Соколом и Змеем не было разницы, материя и дух, разделение и соединение по сути одно и то же. Сокол и Змей – одно. У ленты Мебиуса всего одна сторона, хотя и кажется, что их две – так и все противоположности в нашем мире. Сокол и Змей, дух и материя, соединение и разделение, до того казавшиеся принципиально разными, оказываются лишь сторонами единого мира. Амфиптерий – высшее выражение сути их единства, воплощение мира, в котором нет разницы между Змеем и Соколом.

 

 И понял Единый, что имя его было маской, скрывающей лик, и не перешло Пропасть вместе с ним,  и что имени не нет у того, кто един, вечен и безымянен. И понял он, что утратил имя свое, утратил тело свое и кровь свою, разум и душу свои, глаза и одежды, но обрел суть свою и стал собой.

Завершенный переход Бездны избавил его  от всех представлений о себе. Даже его имя, выражение его сути, сути его Воли, больше не имеет смысла. Настоящая суть – вне всяких объяснений и ярлыков. Он полностью познал себя, уже не как  отделенного от мира, но как единого с миром, больше нет различий между тем, что внутри и тем, что снаружи, между его Волей и Волей Вселенной.